Академия темных властелинов - Страница 86

За окном пошел дождь, а потом не выдержал и буквально побежал. Крупные капли ударялись в стекло, шелестели по подоконнику, лупили по разлапистым ветвям каштана с крупными листьями. Но вот что за странность: вроде бы такая мокрая погода должна располагать к рефлексии и спокойствию, но у меня создалось ощущение, что воздух в комнате словно начал уплотняться. В животе будто свернулся клубок змей, непрестанно шевелящихся и недовольно шипящих.

Нервический настрой передался быстрее сплетни всем курсисткам, которые то и дело встревоженно переглядывались.

— Лесса Арелия, не могли бы вы оставить меня с вашими воспитанницами наедине? — мягким, но не терпящим возражений тоном обратился Дэн к куратору.

— Конечно. — Похоже, магесса была весьма недовольна тем, что подопечные останутся без ее зоркого присмотра, но подчинилась и, разгладив передник, удалилась.

— Дамы, — обратился Дэн уже к нам, — я прошу вас засучить манжеты и показать мне запястья. Меня интересует ваша чистоплотность, — туманно пояснил он свое требование.

— Может, ему еще и юбку до колена поднять? — буркнула стоявшая рядом полуорчанка Орая, нехотя закатывая рукава.

Как и ожидалось, у всех нас на левом запястье красовались брачные браслеты. У кого потолще, у кого поуже. Но все — медные, бронзовые или серебряные. Я ссадила Энжи в колыбельку Бьянки и тоже закатала рукава.

— А теперь отстегните застежку браслета, — уже жестким, властным тоном не попросил, потребовал Вердэн.

— Знаете, все же брачный браслет — это сугубо личное дело. Я не хочу объяснять мужу, почему я его снимала. Ведь едва разомкнется застежка, мой благоверный сразу же об этом узнает! — возмутилась рыженькая, как сама осень, Марьяника.

Ее поддержала кудрявенькая Сейна, на пальцах которой кристаллизовались снежинки:

— Зачем вам это? Я понимаю, когда смотрят на руки и на ногти, нет ли под ними черноты — свидетельства того, что перед вами неряха, но браслет…

Но под взглядом Вердэна рыженькая стушевалась, как и остальные.

— Знаете, я не намерена идти на работу к тому, кто при первой встрече просит снять брачный браслет. Так недалеко и до приказа задрать юбку, — уперла руки в бока дородная лесса. Та самая, с которой я столкнулась на выходе из экзаменационного кабинета.

С этими словами она развернулась и, вздернув подбородок, направилась к выходу.

Ей в спину полетело:

— Я бы не торопился так быстро покидать эту комнату.

Щелчок пальцев феникса, и дверь, неплотно прикрытая, захлопнулась. Послышался шум задвигаемого засова, а на створки легла магическая печать.

— Что ж, придется по-другому, — словно в сторону бросил Вердэн и, уже обращаясь к курсисткам, начал: — Вчера вечером на племянника судьи Робурина было совершено покушение. И сделала это одна из вас. Убийца была так неосмотрительна, что в спешке оставила волос. Улика, конечно, мала. Если использовать ее в заклинании призыва на далекие расстояния, отклик будет столь слабым, что хозяин может его и проигнорировать. Но тут, в пределах комнаты, — другое дело.

Пока он говорил, стояла тишина. Даже младенцы не попискивали, а, казалось, слушали феникса. Или все дело в его природной способности к эмпатии?

Вердэн потянулся во внутренний карман, доставая улику со словами: «А вот, собственно, и сам волос…» — когда мне в шею уперлась ледяная игла.

— Вы выиграли, крауф. — Голос, чья «теплота» даст фору космическому вакууму, раздался рядом с моим ухом. — Хотя, признаться, до вчерашнего вечера не ожидала, что против меня будет играть сам черный феникс.

Холодная жесткая усмешка в устах милой и печальной Наты, девушки в очках, что так виртуозно сыграла юную застенчивую лессу, заставила все внутри сжаться. Сейчас к моему горлу приставила ледяное острие та, что точно проткнет пульсирующую под острой гранью жилку.

— Но готов ли черный феникс отдать за мою голову такую цену? — Лед разрезал кожу, и я почувствовала, как по шее одна за другой начали стекать капли крови.

Все курсистки замерли, боясь даже пошевелиться. Лишь Энжи, изображая рядовую крысу, с любопытством привстала на дыбки и поводила носом. Младенцы недовольно ворочались в люльках, но ни один, что удивительно, даже не пискнул.

Дэн же и вовсе превратился в мраморную статую. До того побелело его лицо.

— Я так и думала. У каждого мужчины есть та женщина, ради которой он готов переступить через все клятвы. Мать. Дочь. Жена. Любовница. Друг. Как удобно, что она сегодня оказалась рядом со мной.

— Не советую выходить в коридор. Там уже ждут люди из тайной канцелярии, — предостерегающе прошипел феникс.

— А кто сказал, что я туда собралась? — иронично осведомилась Ната. Или Иналия?

Смерть обошла Дэна и с интересом подошла к нам. Она остановилась так близко от меня, что я буквально почувствовала ее дыхание.

— Ну вот и все, — усмехнулась костлявая. — Сейчас я заберу твою душу и исправлю свою ошибку. Все же перекинуть тебя в этот мир оказалось неудачной идеей. Так квартальную отчетность мне не портил даже юный целитель с высшим уровнем дара, что практиковал в полевом госпитале. А ведь тогда мне казалось, что шустрее него из моих рук души никто вытаскивать не умеет.

Я ощущала, как мгновения утекают сквозь пальцы, а я не могу ничего сделать. Ровным счетом ничего. Без оружия я была бессильна против матерой убийцы. Да даже будь у меня стилет — не факт, что это бы помогло.

Иналия, прикрывшись мной, отступала. Ей оставалось всего несколько шагов, и мы бы с ней уперлись как раз в окно меж стеной и пеленальным столиком.